Окончив Рамешковскую среднюю школу, А.В. Костров сдал вступительные экзамены в Московский институт стали, но по причине инцидента, случившегося в связи с возникшим недоразумением в отношениях с милицией в Парке им. Горького, в институт принят не был. По справке о сданных вступительных экзаменах в Институте стали поступил на физико-математический факультет (группа физиков) Калининского государственного педагогического института (КГПИ). И в институте, и вне института не покидала мысль, что учительская работа — это не то. Дедушка (отец матери), Алексей Петрович Костров, в семье которого в дошкольные и школьные годы воспитывался А.В. Костров и у которого в летние школьные каникулы внук работал с ним в колхозной кузнице, сначала просто помощником, а потом и молотобойцем, нередко говорил о желании видеть внука, работающего инженером по созданию машин (по-видимому, в этом проявлялся дух проводимой индустриализации страны, а потом и восстановления разрушенного войной народного хозяйства, понимания острой нужности специалистов с инженерным образованием). Наверное, это как-то запало в сознание внука. В первые месяцы учёбы в КГПИ студента Кострова увлекли занятия по элементарным вычислениям, которые вёл профессор, автор известных «Четырёхзначных математических таблиц», Брадис Владимир Модестович. По его рекомендации студент стал старостой группы по факультативному изучению логарифмической линейки и способов вычислений с её использованием. Кстати, полученные знания пригодились курсанту Кострову при изучении дисциплины «Самолётовождение» в ВМОЛАУ (в основу используемой в этой дисциплине «Штурманской линейки» был положен тот же принцип (алгоритм) вычислений, что и в «Логарифмической линейке»). Вот уже на протяжении многих лет по центральному пути к могиле своей матери, Строговой (Костровой) Марии Алексеевны, на Дмитрово-Черкасском кладбище г. Твери А.В. Костров заходит на могилу члена-корреспондента Академии педагогических наук СССР Владимира Модестовича Брадиса (23.12.1990 — 23.05.1975). Светлая ему память. В конце 1-го семестра, по собственному желанию, А.В. Костров был отчислен из КГПИ. В начале 1951-го года в г. Кемерово, как было объявлено в прессе, открывался Горный институт. Костров А. и Рогутов В., отчисленный одним приказом (тоже по собственному желанию) из КГПИ, отправились в г. Кемерово, чтобы поступить в указанный институт, послав предварительно на имя председателя приёмной комиссии уведомительную телеграмму с указанием результатов вступительных экзаменов, указанных в справках. В приёмной комиссии сказали, что мы опоздали: приём закончен. Предъявленный положительный ответ комиссии на уведомительную телеграмму изменил ход объяснений. Было сказано прийти через два часа. Через два часа узнали, что средний балл Кострова даёт ему основание написать заявление о зачислении в институт. Рогутову же было отказано. По-товарищески решили вернуться в родительские пенаты. Родители очень обрадовались возвращению ищущего, особенно дедушка, который сразу же сказал: «Поля, теперь можно приступать к строительству дома». Тётя Поля (Лоллина (Кострова) Пелагея Алексеевна), работавшая в трамвайном парке г. Калинина, получила 6-тисоточный участок в черте города под строительство жилого дома. Участие А. Кострова в строительстве дома продолжалось до июня 1951 г., пока он вместе с В. Рогутовым, по направлению райвоенкомата Заволжского района г. Калинина, не отправился в ВМОЛАУ им. Сталина. А. Костров поступил, а В. Рогутову пришлось возвращаться (в связи с решением медкомиссии) к родителям в Затверечье г. Калинина. Родительский дом, поэтически воспетый М. Рябининым, и Отчий дом – земляком А. Дементьевым, был принят в эксплуатацию в ноябре 1951 года и, слава Богу, стоит до сих пор. С 1951-го года А.В. Костров начал службу в Вооружённых Силах СССР.
Родительский дом (архитектор и строитель Алексей Петрович Костров), г. Калинин (Тверь), ноябрь 1951 г. Типичный деревянный российский дом деревенского стиля. Фото сделано Валентином Лоллиным